Ознакомившись с данной рецензией и с письмом директора Физматгиза, могу сказать, что рецензия является неверной — как с точки зрения фактической, так с научной, философской и политической.

1. Относительно фактической стороны приведу следующий пример. Рецензент пишет, что кроме статей Эфроимсона, «ни математики, ни сторонники корпускулярной генетики не делают попыток хоть как-то связать кибернетический подход с практикой сельского хозяйства или медицины» и ниже снова повторяет, что, кроме Эфроимсона, другие авторы «и не пытаются связать» язык кибернетики «с практическими запросами» (стр. 11 стеклографированного экз[емпля]ра § 4­й).

Автор рецензии, очевидно, писал о статьях, не считая нужным прочитывать их. В статье А. Малиновского имеется специальная глава (6­ая, стр. 73–178, Проблемы кибернетики, № 4), которая посвящена именно приложениям кибернетических принципов к практике медицины и сельского хозяйства. Глава так и называется «Некоторые возможные направления практических приложений представлений о типах биологических систем». То, что рецензент не прочел даже названия глав, не говорит в пользу его добросовестности.

В данной главе используется и «кибернетический язык» (в частности, представления о разных типах обратных связей) для расшифровки различных патологических процессов и выяснения методов борьбы с ними. Что касается сельского хозяйства, там тоже даны ясные выводы. Рецензент имел право не соглашаться с ними, если они ему не нравятся, но никто не давал ему права искажать истину, отрицая их существование.

Я позволю себе больше не останавливаться на других подобных же утверждениях в рецензии. Полагаю, что и этого достаточно для представления об уровне правдивости рецензента.

2. Далее — рецензент упорно пытается оказать давление на Физматгиз и редакцию ссылкой на то, что якобы биологические статьи в «Проблемах кибернетики» в каком-то отношении не соответствуют установкам партии. Правда, для этого ему приходится действовать окольным путем, приводя сначала выдержку из Программы партии, а затем уже стараясь своими личными соображениями доказать, что якобы биологические статьи в «Проблемах кибернетики» чем-то противоречат установке, которая дается в этом месте Программы партии. Между тем в Программе говорится как об основной характеристике мичуринского направления, что оно «исходит из того, что усилия жизни являются ведущими в развитии органического мира». С этим согласны все авторы статей в «Проблемах кибернетики» и не только те, которые писали о нервной регуляции, но и те, кого рецензент энергично, но неверно пытается причислить к вейсманистам. Они полагают, что внешние условия определяют 1) как проявляются наследственные задатки у каждого организма; 2) как сильно и часто эти задатки будут изменяться (мутировать) и 3) как будет направлен естественный отбор, который в ряде поколений на основе возникших мутаций изменяет наследственность вида.

Рецензент же пытается подменить вопрос о роли внешних условий вопросом о том, каким путем они действуют.

Для этого он на место утверждения Программы партии, что «условия жизни являются ведущими в развитии органического мира» подставляет другое утверждение, которого придерживаются он и его единомышленники, что якобы «факты наследования приобретенных признаков в настоящее время столь многочисленны и столь прочно установлены, что отрицать возможность такого наследования — значит тянуть науку назад» (рецензия, стр. 2). Но эти утверждения не одно и то же, и если первое верно, второе — не верно. Позволю себе не полемизировать с анонимным рецензентом, укажу только, что уже К. А. Тимирязев объяснял, что наследование приобретенных признаков — весьма сомнительно, а И. П. Павлов прямо заявил, что он не является сторонником этой точки зрения (см. приложение 1 и 2). С тех пор накопилось еще много данных, говорящих об этом же. Рецензент, конечно, тоже волен с ними не соглашаться, но навязывать свою точку зрения другим, выдавая ее к тому же за директиву партии — неверно и политически и научно. Ему следует вспомнить слова тов. Н. С. Хрущева, обращенные им к тов. П. А. Власюку: «Тов. Власюк говорит, что пропагандируя травопольную систему, он выполнял задание партии. Зачем вы пытаетесь свалить на партию собственные ошибки? Это же нечестно. Если послушать Вас, то получается, что партия разработала травопольную систему, а ученые поддерживали в этом партию». …«Заявление тов. Власюка говорит о его беспринципности. Сейчас Вы, тов. Власюк, ссылаетесь на меня, говорите: товарищ Хрущев сказал то-то и то-то. Разве я должен быть высшим авторитетом в сельском хозяйстве?» …«Допустим, я ошибся. Но вы потом скажете: Хрущев же говорил, а я его поддерживал. Какой же это ученый, товарищи? Это подхалимство, приспособленчество (Аплодисменты). Приспособленчество в науке — нетерпимое дело, вообще подхалимство — нетерпимо, а для ученого это смерть (Аплодисменты)». (Речь тов. Н. С. Хрущева на совещании работников сельского хозяйства Украинской ССР 22 декабря 1961 г. в г. Киеве).

3. Следует сказать, что все утверждения рецензента об отношении партии и правительства к данным научным вопросам неверны и опровергаются ежедневными фактами.

Если бы партия и правительство считали неправильным развитие генетики (которую рецензент именует «корпускулярной генетикой»), то у нас не существовало бы ни Института цитогенетики АН СССР в Новосибирске, ни лаборатории Радиационной генетики в Ин[ститу]те биофизики АН СССР. Однако они существуют и успешно работают. Кроме того, наши издательства не выпускали бы многочисленных книг по генетике. Я не говорю уже об изданиях Изд[ательст]ва иностранной литературы (книги «Генетика рака», «Биохимия и генетика», «Генетика человека» и ряд других). Но мы видим целый ряд статей и книг советских авторов, посвященных проблемам генетики («корпускулярной» по специфической терминологии рецензента). Совсем недавно, в 1961 г., в издании Атомгиза вышла большая книга чл[ена]-корр[еспондента] АН СССР Н. П. Дубинина «Радиационная генетика». В новом издании Медицинской энциклопедии большие статьи посвящены медицинской генетике и наследственности человека, рассматриваемым именно с тех научных позиций, которые автор называет корпускулярной генетикой. Так, статья в БМЭ «Наследственность человека» (авторы — действительный член АМН СССР С. Н. Давиденков и В. П. Эфроимсон) содержит 55 стр. и излагает ряд фактов по хромосомным основам наследственности. Таковы же многие другие статьи. Как видно, все ссылки рецензента на то, что целая наука — генетика — якобы чем-то может противоречить установкам руководства партии и правительства, конечно, совершенно лишены основания.

4. Чтобы не возвращаться более к данному вопросу, отметим, что на генетических данных построена значительная часть радиационной биологии и радиационной и космической медицины. Известно, что эти важнейшие для современной науки и техники области не могут существовать без хромосомной теории и «корпускулярной» генетики. Пытаясь опорочить их, автор рецензии объективно пытается разоружить нас не только в теоретическом, но и в практическом и, специально, военном отношении.

Известно, что немногие единомышленники рецензента ничего не смогли предложить взамен нелюбимой ими генетики для теории и практики радиационной и космической медицины, так же как для борьбы с наследственными болезнями.

Выводы вряд ли нужно делать.

5. Следует отметить, что рецензент, ополчаясь на биологическую кибернетику, тщательно избегает упоминать работы по высшей нервной деятельности. Утверждая, что «в мичуринском учении кибернетический подход неприменим» (стр. 10), рецензент дискредитирует без основания мичуринское учение сильнее, чем кто-либо из его противников. Он говорит этим о неспособности данного учения к точному учету и строгой логике, которые характеризуют кибернетику. Слова рецензента явно противоречат всему, что писал И. П. Павлов о конечной цели научного мышления — охватить единой формулой всю природу, включая и само научное мышление.

Вообще рецензент, защищая то, что он пытается изобразить как мичуринское учение (весьма далекое от представлений И. В. Мичурина, который, кроме раннего поискового периода своей деятельности, вполне признавал законы Менделя), явно не в ладах с павловской физиологией. Он не только умалчивает о ней. Он, по-видимому, вообще хочет широким жестом исключить ее из биологии. Так получается, когда он пишет о неприменимости кибернетического подхода в мичуринском учении, распространяемом им на всю биологию (последнее видно из его предложения на основании такой неприменимости вообще прекратить печатание биологических статей в «Проблемах кибернетики»). А ведь виднейшие ученики И. П. Павлова — Орбели, Анохин и др. считают, что кибернетика применима в этом учении, а кибернетические принципы в значительной степени предварены работами Сеченова и Павлова. Рецензенту не нравится иерархия управляющих систем, и он пишет, что из нее «с неизбежностью возникает вопрос о том, что же или кто же служит верховным командиром» (стр. 7). Рецензент не может придумать иного командира, чем «господь бог». А И. П. Павлов писал об иерархии и указывал не на господа бога (менее близкого ему, чем рецензенту), а на кору головного мозга.

6. Характерно, что, протестуя против «корпускулярного» принципа в биологии, рецензент попадает в одну философскую колею с рядом зарубежных ученых, нападавших тоже за корпускулярность, только не на генетику, а на учение И. П. Павлова.

Упорное желание рецензента видеть всегда в «управлении» господа бога (стр. 7) не делает чести его верности принципам материализма. И. П. Павлов показал, что «управителем» в живом организме может быть кора головного мозга, инженеры — что в машине могут быть материальные блоки, управляющие ее деятельностью. Но рецензент упорно возвращается только к богу. Из этого только следует, что ему не ясны принципы работы управляющих систем, и эта неясность и толкает его на теологический путь разрешения вопроса (на другие пути он конкретно не указывает), хотя на словах он его и не одобряет. Но такое непонимание рецензента не причина отказываться от помещения статей по биологической кибернетике, статей полезных для лиц, понимающих данную проблему.

Рецензент, правда, и сам простодушно признается, что для него справиться с научной биологической литературой [о]чень трудно: без того «много чисто биологических изданий, — пишет он, — которых (?) едва успеваешь просматривать» (стр. 12. Слово перед вопросительным знаком цитируется точно по тексту рецензента).

Рассуждения рецензента об информации, о статьях А. А. Ляпунова, поражают своей примитивностью и вряд ли даже заслуживают разбора.

7. Зато заслуживает внимания единственное на вид аргументированное соображение организационного характера — прекратить печатать в «Проблемах кибернетики» биологические статьи. Это аргументируется якобы некомпетентностью редакции (стр. 12 и далее), тем, что лучше статьи разместить по специальным журналам — статью Эфроимсона об иммунитете у растений — в Селекцию и семеноводство, эволюционную статью Шмальгаузена — в общебиологический журнал и т. д.

О некомпетентности редакции рецензенту лучше не говорить после ряда его личных неграмотных высказываний. Редакция была достаточно компетентной. Если же рецензент боится, что в ее состав привлекут академика Шмальгаузена и ряд докторов и кандидатов наук (стр. 15), то это, очевидно, не потому, что он боится некомпетентности этих лиц, удостоенных научных степеней и званий, принятых в СССР. Очевидно, его слова о некомпетентности просто неискренни.

Но может быть действительно — было бы разумно разместить биологические статьи из «Проблем кибернетики» по разным биологическим специализированным журналам? Это, конечно, было бы совершенно неверно. Когда создается новая область науки, то рассовывать относящиеся к ней работы по старым полочкам было бы самой плохой услугой для прогресса науки. Если бы ученые всегда рассуждали так, то вообще не могло бы возникать новых наук. Так, например, у нас есть теперь биохимия и биофизика, и есть журналы по этим специальностям. Но, рассуждая так, как рассуждает наш рецензент, биологи прошлого сказали бы: зачем журнал по биохимии? Если биохимическая работа касается животных — ее надо послать в зоологический журнал. А если растений — то в ботанический. Если же человека — то в антропологический или медицинский (смотря по тому, конечно,— на здоровых или больных людях было проведено исследование). Таким образом можно было бы надолго задержать развитие биохимии, и аналогично поступая,— и биофизики тоже. При этом и зоологам, и ботаникам было бы трудно читать эти работы, а главное, по б[ольшей] ч[асти] и не нужно. А биохимикам — пришлось бы перерывать десятки чужих журналов, прежде чем им удалось бы найти нужные работы. Возникал бы целый ряд трудностей, когда, например, при разработке общих вопросов биохимии, пришлось бы сопоставлять данные по растениям и животным (белковый обмен и более частные вопросы — изучение биологической роли каротиноидов и т. д.). Где надо было бы помещать такую работу — в ботаническом или зоологическом журнале?

В общем, таким способом поведения можно было бы действительно «оттащить» развитие науки далеко в прошлое. К счастью, раньше, видимо, таких ученых было, очевидно, так же мало, как теперь подобных автору рецензии, и они не смогли помешать движению науки вперед.

Следует сказать, что с биологической кибернетикой связаны большие и практически ценные направления в науке — качественное направление в кибернетике, дающее подходы к анализу патологических явлений и процессов развития, бионика и ряд других.

Поддерживать их необходимо, иначе мы отстанем от зарубежных стран в ряде важных теоретических и практических проблем.

Автор рецензии пытается затормозить развитие самых ответственных разделов советской биологии и кибернетики. Он выступает против основ радиационной и космической медицины, он игнорирует учение И. П. Павлова и объективно присоединяется к его идеалистическим критикам, он пытается оттянуть назад нашу науку, создающую новую отрасль знаний — биологическую кибернетику, включающую бионику, кибернетическую расшифровку актуальнейших проблем в патологии (типы патологических процессов, гипертония, рак, вопросы иммунитета, нервно-психических заболеваний) и т. д.

Для этого рецензент искажает в своей рецензии факты, замечая отдельную опечатку, но не замечая целых нежелательных ему глав. Он произвольно толкует текст Программы партии. Жалуясь на якобы некомпетентную редакцию, боится привлечения в нее специалиста академика и др. специалистов биологов.

Короче говоря — для аргументации задержки развития науки и аргументы тоже привлекаются самые нелогичные и прямо основанные на грубом искажении истины.

Естественно, что ответы на вопросы редакции Физматгиза могут быть в этих условиях только следующими:

1. Является ли принципиально допустимым и практически полезным применение кибернетики к вопросам биологии? — Безусловно да, тем более, что уже есть некоторые практические результаты. В частности, кое-что есть и в статьях в «Проблемах кибернетики», хотя рецензент постарался этого не заметить.

2. Справедлива ли оценка конкретных статей, данная в рецензии? — Абсолютно несправедлива и, более того, в ряде случаев основана на искажении фактов, по-видимому, намеренном.

3. Целесообразно ли принять выводы относительно дальнейшего ведения сборников, предлагаемые в рецензии, а именно — направление статей по приложениям кибернетики в биологии в специальные биологические журналы? — Совершенно нецелесообразно, т. к. это означало бы создавать препятствия в развитии новых важнейших областей науки и самым неприкрытым образом (выражаясь языком рецензента) «тянуть науку назад, проповедовать обскурантизм» (стр. 2).

п[одлинник] п[одписал:] Старший научный сотрудник

(А. А. Малиновский)

Автор:

А. А. Малиновский 

Год:

1962